Рубрика «Кейс месяца» раздела о банкротстве — о главном деле прошедшего месяца в Верховном суде (ВС). Подписывайтесь на дайджест о банкротстве — в нем мы собираем все ключевые правовые новости по этой теме за месяц.
Кейсом мая редакция выбрала определения ВС по делам «Волжского терминала» и «Аткарского маслоэкстракционного завода». В этих определениях ВС впервые разрешил снижать процентное вознаграждение управляющего, если кредиторы докажут, что размер вознаграждения был несоразмерен вкладу управляющего в погашение требований. ВС развивает практику в сфере деятельности управляющих, однако этот тренд вызывает критику со стороны представителей этой профессии.
Хотя при правильной интерпретации позиции ВС риск ее негативного влияния на практику минимален, существует вероятность, что суды будут очень строго анализировать, что именно сделал управляющий для того, чтобы получить процентное вознаграждение.
Фабула дела
Фабулы дел «Волжского терминала» и «Аткарского МЭЗ» похожи. Группа компаний «Русагро», залоговый кредитор, обратилось с заявлением о возбуждении дел о банкротстве.
Имущество должника (как залоговое, так и незалоговое) в обоих случаях было продано единым лотом. В результате этого требования «Русагро» были удовлетворены в полном объеме.
Управляющие должников обратились с заявлением об установлении процентного вознаграждения из расчета того, что требования залогового кредитора погашены полностью и размер вознаграждения должен составлять пять процентов. Каждый управляющий претендовал примерно на 500 млн рублей вознаграждения.
Суды удовлетворили их заявления. Против этого возражали незалоговые кредиторы, которые настаивали на том, что вклад управляющего в погашение требований незначителен.
Что сказал ВС?
ВС с позицией нижестоящих судов не согласился. По мнению экономической коллегии, к деятельности управляющего применяются правила о возмездном оказании услуг. Это означает, что вознаграждение управляющего носит частноправовой встречный характер.
Объем обязанностей управляющего изложен в п. 2 ст. 129 Закона о банкротстве, конкретизирован и дополнен в других статьях (в частности, в статьях 130, 139).
За надлежащее исполнение этих обязанностей управляющему причитается как фиксированное, так и процентное вознаграждение. Если же управляющий исполнял свои обязанности ненадлежащим образом или не исполнял их, то размер его вознаграждения может быть уменьшен.
При этом не важно, с чем было связано такое неисполнение. Если, например, не было необходимости исполнять те или иные обязанности, или их выполнил сам кредитор, то управляющий все равно не может претендовать на выплату процентного вознаграждения. При ином подходе нарушается принцип встречного исполнения обязательств.
В отдельных нормативных актах и позициях ВС, по мнению экономической коллегии, прямо подтверждается, что процентное вознаграждение управляющего носит стимулирующий характер. Поэтому при установлении размера вознаграждения управляющего нужно учитывать, каков был его вклад в удовлетворение требований кредиторов.
Если использовать другой подход, то управляющий, который не оказал услуги в полном объеме, получает необоснованное преимущество. А это уже нарушает интересы кредиторов должника, которые вынуждены использовать часть конкурсной массы для погашения требований управляющего.
Почему это решение важно?
Даниил Борейшо, редактор раздела «Закон.ру» о банкротстве:
Позиция ВС является крайне спорной и в целом достаточно революционной. Конечно, нельзя сказать, что она не была предсказуемой. Проблема процентного вознаграждения управляющих уже давно существует в практике. Однако необходимо разделять проблему собственно процентного вознаграждения и проблему вознаграждения управляющих в принципе.
Проблема процентного вознаграждения в том, что оно сформулировано как стимулирующее (его размер зависит от того, какой объем требований кредиторов был погашен), но при этом на практике часто воспринимается как безусловное — учитывается лишь процент погашения, но не значимость действий управляющего.
Часто процент вознаграждения управляющих становится крайне большим. Это само по себе, наверное, не является большой проблемой — как известно, с большой силой приходит большая ответственность. В зарубежной практике система вознаграждения управляющих формулируется по-разному: в некоторых юрисдикциях есть максимальный размер такого вознаграждения, в других, как в Германии, устанавливается регрессивная шкала вознаграждения — чем больше размер конкурсной массы, тем меньше процент.
Однако проблема в другом — если большой размер вознаграждения мало связан с действиями управляющего. Такая проблема возникает, например, с залогом. Процент удовлетворения требований залоговых кредиторов значителен (статистика Федресурса показывает, что процент их удовлетворения в шесть раз выше, чем обычных).
Заслуга ли это только управляющего? Скорее всего, нет — такой большой процент погашения связан в большей степени с самой сутью залога как наиболее эффективного способа обеспечения.
Следовательно, в этой части позиция ВС, наверное, может быть поддержана. Действительно, крайне странно, что управляющий может претендовать на высокий процент вознаграждения, если успешное погашение требования кредитора связано не только с тем, что он качественно выполнил свою работу, но и с тем, что залоговый кредитор выговорил себе эффективное обеспечение.
Конечно, это не может означать, что управляющего надо лишать процентного вознаграждения в принципе — если он выполнил все необходимые действия, то он вправе претендовать на выплату. Просто нужно учесть и объективные условия, в которых он действовал.
Однако все сказанное выше не означает, что проблема вознаграждения в целом не должна решаться. Очевидно, что объем работы управляющего значителен. Даже в ситуации, когда залоговые требования составляют большую часть реестра, управляющий совершает множество действий, направленных на удовлетворение требований кредиторов. Если добавить к этому объем ответственности, рисков, необходимость поддержания баланса интересов должника, кредиторов, государства, то становится понятно, что 30 000 рублей в месяц (фиксированная ставка конкурсного управляющего, предусмотренная ст. 20.6 Закона о банкротстве) — это абсолютно нерыночные условия.
Поэтому проблему небольшого фиксированного вознаграждения управляющего нужно решать, иначе число качественных управляющих будет падать. Как это делать — вопрос крайне сложный и требующий глубокого экономического и политико-правового анализа. Возможно, что он будет решаться в ходе реформы банкротства.
В итоге позицию ВС можно поддержать с точки зрения логики процентного вознаграждения, однако она в очередной раз заставляет задуматься над тем, правильно ли устроена система вознаграждения в целом. А то может так получиться, что рынок управляющих превратится в «рынок лимонов». И тогда проблем будет еще больше.
Сергей Домнин, арбитражный управляющий:
В целом тезис ВС о том, что вознаграждение управляющего носит частноправовой характер заслуживает поддержки. Несмотря на то, что управляющий осуществляет публичные функции, основная цель его деятельности – извлечение вознаграждения.
Однако это вовсе не предопределяет финального отношения к этим судебным актам. Позиция ВС очень неоднозначна.
С точки зрения ст. 20.6 Закона о банкротстве максимальный размер вознаграждения управляющего не ограничен. Сама формулировка статьи предполагает, что процентное вознаграждение – это точная сумма, определяемая исходя из размера погашенных требований кредиторов.
Действительно, еще в постановлении Пленума ВАС № 97[1] допускалось снижение размера вознаграждения управляющего со ссылкой на ст. ст. 723, 783 ГК, однако только в том случае, если арбитражный управляющий ненадлежащим образом исполнял свои обязанности.
Несмотря на крайне спорную позицию из п. 22 обзора практики ВС по делам с участием налоговых органов[2], до принятия комментируемых определений в практике все было стабильно – если не было нарушений, то управляюший мог претендовать на уплату процентного вознаграждения в объеме, указанном в ст. 20.6 Закона о банкротстве.
Позиция ВС не только может поменять эту практику, она вступает в противоречие с самой логикой законодательного регулирования, изменяет концепцию вознаграждения, которая длительно существовала в российском правопорядке. Если раньше процентное вознаграждение определялось по формуле «сумма процентов = y от х», то теперь предлагается считать, что в ст. 20.6 Закона о банкротстве установлен максимальный размер вознаграждения, который можно достичь только при определенных условиях.
Поэтому представляется, что ВС несколько вышел за рамки своей компетенции – если он полагал, что Закон о банкротстве неэффективно выстраивает систему вознаграждения, то он должен был направлять запрос в КС (как он делал это применительно к правам залоговых кредиторов в делах о банкротстве застройщиков или к уплате налога на прибыль с реализации имущества).
Можно предположить, что такая позиция ВС приведет лишь к росту числа споров о размере вознаграждения управляющих. Вряд ли это благотворно повлияет на загрузку судов и сроки банкротных процедур.
Есть возражение и политико-правового толка. Подход ВС приводит к тому, что для получения процентного вознаграждения управляющий должен осуществлять все действия, описанные ВС в комментируемых определениях. Как это соотносится с тем, что сам ВС в нескольких делах прямо говорил о том, что управляющий не должен совершать бессмысленных действий – вопрос открытый.
Кроме того, при определенной интерпретации позиция ВС будет просто приводить к несправедливым решениям. Получается, если управляющий не выполнил хотя бы одну обязанность (например, если это объективно не было необходимо для конкурсной массы), но многократно выполнял все другие обязанности (например, оспорил сотни сделок), то он не сможет получать вознаграждение в полном объеме.
Если резюмировать, то позиция ВС крайне спорна, не способствует независимости управляющих и, как следствие, не сделает российское банкротство более эффективным. О какой независимости можно идти речь, если процентное вознаграждение получить все сложнее, а фиксированное вознаграждение столь мало, что просто несоразмерно тому объему мероприятий, которые осуществляет управляющий – вопрос уже риторический.
[1] Постановление Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве»
[2] Обзор судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденный Президиумом ВС РФ 20.12.2016