Сергей Будылин
Моя новая статья:
Будылин С. Долги супругов в банкротстве с учетом новой позиции ВС РФ: долг общий, но платит только один? // Юридическая работа в кредитной организации. 2023. № 2 (76). С. 25-37.
Онлайн-версия: https://futurebanking.ru/reglamentbank/article/7711?access_key=Gq0cJE
С любезного разрешения редакции вывешиваю здесь версию статьи до редакторской правки.
***
В одном из своих определений от 2022 года (по делу о банкротстве Темниковой)1 Верховный Суд объявил, что «признание обязательств супругов общими не является основанием для возникновения солидарной обязанности по погашению общей задолженности».
Дело вызвало вполне понятный интерес и практикующих юристов, и правоведов2. Тезис ВС может показаться странным. Как так: выходит, долг общий, но платить всё равно должен только один из супругов?
Попробуем в этом разобраться. Для этого проанализируем не только само рассмотренное ВС дело, но также букву закона и ранее данные разъяснения ВС.
Спойлер: по моему мнению, процитированный выше тезис в некотором смысле верен (хотя, возможно, и нуждается в уточнении терминологии), но ВС применяет его некорректно.
Понятие общих обязательств
Начнём с терминологии. Под общими обязательствами я понимаю обязательства, исполнения которых можно потребовать не от одного должника, а от нескольких разных.
Обычно российские юристы употребляют термины «общие», «солидарные», «совместные» применительно к обязательствам несколько хаотически и как бы наугад. Многие, по-видимому, считают их полными синонимами, что исключает возможность дать самостоятельные наименования различным классам «общих» обязательств. Это относится не только к практикующим юристам, но также к правоведам, законодателям и судьям. Во избежание недоразумений я в этом разделе напомню некоторые определения и введу некоторые собственные термины.
Можно выделить как минимум три класса «общих» обязательств, различающихся по последовательности предъявления требований к различным имущественным массам.
1. Солидарные обязательства
К этому классу относятся обязательства, исполнения которых в полном объёме можно потребовать на равных от любого из нескольких должников (ст. 322 ГК). Соответственно, при необходимости по такому обязательству можно обратить взыскание на имущество любого из этих должников (в любом порядке). Я иногда буду называть такие обязательства «солидарно-общими».
Пример: обязательства созаёмщиков по одному кредитному договору (договору с множественностью лиц на стороне заёмщика). Таким созаёмщиками могут быть в том числе и супруги, но не обязательно супруги. Англоязычный аналог: joint debt3.
2. «Субсидиарные» обязательства
Строго говоря, такого понятия в ГК нет, есть лишь «субсидиарная ответственность» (ст. 399 ГК). Тем не менее можно ввести понятие «субсидиарно-общих обязательств», то есть обязательств, исполнения которых от «субсидиарного» должника можно потребовать лишь в случае неисполнения обязательства «основным» должником.
Пример: обязательства заёмщика и поручителя по кредитному договору.
Правда, обычно обязательства заёмщика и поручителя всё же считают двумя разными обязательствами, а не одним общим. Однако, как мы увидим далее, в одной из норм Закона о банкротстве такие обязательства супругов причисляются к «общим». Поэтому для целей этой статьи я их тоже буду рассматривать как вид «общих» обязательств.
3. «Совместные» обязательства супругов
Семейное право РФ вводит ещё один класс обязательств, обычно именуемых «общими», отличный и от класса «солидарно-общих», и от класса «субсидиарно-общих». Для отличения от других видов общих обязательств я буду называть их «совместными» или «совместно-общими», но можно также назвать их «общими в смысле семейного права».
По обязательству, относящемуся к этому классу, формальным должником является один из супругов, но взыскание по обязательству можно обратить на общее имущество супругов (независимо от того, на кого оно оформлено), а если его не хватит, то и на отдельное имущество любого супруга. Для этого обязательство должно быть связано с семейными нуждами (см. п. 2 ст. 45 СК).
Пример: обязательства по кредиту, полученному одним из супругов на покупку семейного автомобиля. Англоязычный (американский) аналог: community debt4.
Именно этот класс «общих» обязательств нас будет интересовать больше всего. Очевидно, что для «совместных» обязательств ответственность супругов по обязательству не является ни солидарной, ни субсидиарной: это особый класс обязательств со специальным режимом обращения взыскания на общее имущество супругов и на отдельное имущество каждого из супругов.
Надо сказать, что в законе правило об этом классе обязательств сформулировано крайне невнятно. Президиум ВС пытался исправить положение в одном из своих обзоров, но тоже не вполне удачно.
Обсудим далее букву закона и разъяснения высшего суда5.
Общие обязательства в смысле семейного права
В законе (п. 2 ст. 45 СК) написано следующее.
«Взыскание обращается на общее имущество супругов по общим обязательствам супругов, а также по обязательствам одного из супругов, если судом установлено, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи. При недостаточности этого имущества супруги несут по указанным обязательствам солидарную ответственность имуществом каждого из них.»
Как видим, закон вводит специальный режим обращения взыскания на имущество для определённых видов обязательств. Текстуально речь здесь со всей очевидностью идёт о двух разных видах обязательств: (1) общие обязательства супругов и (2) обязательства одного из супругов, по которым всё полученное было использовано на нужды семьи (эти обязательства, к большому сожалению, не обозначены в законе каким-либо особым термином).
Похоже, по замыслу авторов нормы к первой категории относятся солидарные обязательства, а ко второй – те, которые я назвал «совместными». Если так, то именовать «совместные» обязательства супругов «общими» терминологически некорректно. Во всяком случае, это не соответствует букве обсуждаемой нормы.
Но, как ни странно, мало кто обращает внимание на то, что написано в законе. Практически все юристы без разбора называют оба этих вида обязательств «общими» обязательствами супругов. (Как мы увидим далее, не составляют исключения и высшие суды.) Это производит страшную путаницу в терминологии и, как следствие, в интерпретации норм материального права.
Что касается содержательной части, формулировки нормы представляются довольно неудачными.
Насколько можно понять, норма устанавливает, что вначале взыскание обращается на общее имущество супругов (видимо, тут имеется в виду имущество, находящееся в общей совместной, а не в общей долевой собственности) и лишь после этого можно обращать взыскание на отдельное имущество любого супруга.
Но если авторы нормы под «общими» обязательствами действительно имели в виду «солидарно-общие», то как минимум для них это правило представляется крайне нелогичным. Если оба супруга подписались под договором займа, то обязательство является солидарным, и в принципе ничто не должно мешать сразу же обратить взыскание на имущество любого из супругов.
(Хотя, быть может, «указанные обязательства» – это только «совместные» обязательства? Это многое объяснило бы, но ясности здесь нет.)
Формулировка «всё полученное было использовано на нужды семьи» неоднократно подвергалась критике. Что если из миллионного кредита на нужды семьи было использовано не «всё», а лишь 999 тысяч? Обязательство по кредиту уже не является «совместным»?
Что вообще такое «нужды семьи»? С мебелью и посудой всё ясно, но что насчёт бизнес-активов вроде станков или акций? Использован ли «на нужды семьи» кредит, взятый супругом-предпринимателем для покупки таких активов?
Часто отвечают, что нет (т. е. такой кредит не использован «на нужды семьи») – но напомню, что имущество, приобретённое одним из супругов в браке, в том числе и на заёмные средства, вообще говоря, попадает в общую совместную собственность супругов.
Из политико-правовых соображений ясно, что в подобной ситуации заёмщик в случае неуплаты кредита должен иметь возможность обратить взыскание на эти активы. Однако из буквы закона это как минимум не очевидно. На практике суды часто говорят, что такой кредит использован не «на нужды семьи», и считают его отдельным долгом супруга-предпринимателя.
Разъяснения Верховного суда (2016)
Верховный Суд в своих разъяснениях не только не внёс ясности в эту норму СК, но и добавил неразберихи от себя. В обзоре6 от 2016 года Президиум ВС «разъясняет» эту норму СК следующим образом.
«Таким образом, для возложения на [супруга, не являющегося формальным должником,] солидарной обязанности по возврату заёмных средств обязательство должно являться общим, то есть, как следует из п. 2 ст. 45 СК РФ, возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи, либо являться обязательством одного из супругов, по которому все полученное было использовано на нужды семьи.»
ВС, кажется, полагает, что он лишь пересказывает норму иными словами. Но, как нетрудно видеть, эта формулировка весьма далека от исходной формулировки СК – и терминологически, и содержательно.
Что касается терминологии, мы видим, что ВС использует выражение «общее обязательство» иначе, чем законодатель. К «общим обязательствам» он причисляет не только обязательства с множественностью лиц на стороне должника (солидарные), но и некоторые обязательства, в которых формальным должником является один из супругов – то есть «совместные» обязательства супругов (если пользоваться предложенным мною термином), не получившие собственного названия в СК.
ВС также несколько расширяет класс этих «совместных» (в моей терминологии) обязательств по сравнению с описанным в законе. Помимо обязательств одного супруга, по которым «все полученное было использовано на нужды семьи», ВС относит к ним ещё и обязательства, которые возникли «по инициативе обоих супругов в интересах семьи» (очевидно, это не тождественно солидарным обязательствам, в которых оба супруга являются формальными должниками).
Последней формулировки в законе нет; видимо, судьи ВС придумали её самостоятельно. Не совсем понятно, что она означает. Можно предположить, её авторы представляли себе что-то вроде кредита, полученного мужем-предпринимателем на коммерческие цели с благословения жены. По букве закона такой кредит вроде бы не относится к «совместным» долгам, но здравый смысл подсказывает, что неплохо бы его признать таковым.
Наконец, ВС, кажется, полагает, что последствием отнесения обязательства к «общим» (в его терминологии) является солидарная обязанность супругов по возврату долга. Этот тезис, строго говоря, ошибочен.
Как мы помним, в законе написано, что по упомянутым в п. 2 ст. 45 СК обязательствам взыскание обращается на общее имущество супругов, а при его недостаточности – солидарно на отдельное имущество каждого супруга. Разумеется, это отнюдь не то же самое, что просто солидарные обязательства.
В рассмотренном ВС казусе наличие или отсутствие у супругов общего имущества (и его судьба после развода) не обсуждается. Лишь если такого имущества нет, то описанный в п. 2 ст. 45 СК режим и в самом деле эквивалентен солидарной ответственности супругов по обязательству.
Вряд ли судьи ВС намеревались изменить установленное законом правило. Думается, перед нами всего лишь неудачная формулировка, связанная с путаницей в терминологии.
Казус из обзора ВС
Что касается конкртеного казуса, рассмотренного Президиумом ВС в упомянутом обзоре (а до этого – Судебной коллегией по гражданским делам в конкретном деле)7, его фабула весьма типична.
Муж взял деньги в долг на коммерческие цели и не отдал; заимодавец требует солидарно взыскать сумму долга с мужа и жены (они к тому времени уже развелись, но для целей взыскания долга это несущественно). Нижестоящие суды пришли к выводу, что деньги были использованы «на нужды семьи» и удовлетворили иск. ВС с ними не согласен.
Прежде всего ВС отмечает, что закон не устанавливает презумпции согласия второго супруга «в случае возникновения у одного из супругов долговых обязательств с третьими лицами».
Не совсем понятно, какое это имеет отношение к делу. Возможно, это отсылка к предложенной самим же ВС теории, согласно которой к «общим» относятся в том числе обязательства, возникшие «по инициативе обоих супругов в интересах семьи». Однако вопрос о том, давала ли жена согласие на заимствование – не говоря уже о том, проявила ли она «инициативу» в возникновении долга, – ВС далее не обсуждает.
(В тексте оригинального судебного акта есть ряд любопытных фактических подробностей, включая таинственное исчезновение оригинала расписки прямо из суда. Но мы не будем на них отвлекаться, поскольку де-факто нормативное значение8 имеют формулировки именно обзора Президиума, а не определения коллегии ВС.)
Так или иначе, по букве закона ключевой вопрос состоит в том, были ли потрачены деньги «на нужды семьи».
ВС указывает, что бремя доказывания этого лежит на истце. По мнению ВС, истец этого бремени не преодолел (хотя и не совсем понятно, каким образом заимодавец, не участвовавший в расходовании денег, мог бы доказать, на что они потрачены). ВС предложил нижестоящим судам определиться по ряду вопросов, прежде всего, действительно ли деньги были потрачены «на нужды семьи».
В итоге акты нижестоящих судов были отменены, дело направлено на новое рассмотрение.
Здесь мы наблюдаем приём, довольно частно используемый высшими судебными инстанциями. ВС по своему статусу не может разрешать вопросы факта. Однако если он категорически не согласен с установленным нижестоящими судами фактом (в данном случае – что деньги были использованы на нужды семьи), он объявляет о нарушении нижестоящими судами правил доказывания и отправляет дело обратно нижестоящим судам для нового установления фактов.
Что касается сути нарушенных нижестоящими судами правил, обычно речь идёт о тех или иных доказательственных презумпциях, которые ВС зачастую тут же и устанавливает. В данном случае он возложил практически неисполнимое бремя доказывания на истца (заимодавца) и объявил, что тот его не преодолел.
Почему же ВС принял такое решение, да ещё и повторил его потом в обзоре практики? Одно из возможных предположений – судьи ВС заподозрили, что долг был просто-напросто фиктивным, и желали защитить бывшую жену от жуликов.
Такого рода махинации действительно нередко встречаются в жизни. Однако – насколько можно понять из обзора и исходного судебного акта – ничего подобного в данном деле не заявлялось и не доказывалось. Реальность займа под сомнение вроде бы никем не ставилась.
Если так, то судьи ВС, преследуя благие цели в конкретном казусе, провозгласили в качестве общего правила тезисы, вызывающие сомнения в их правовой корректности.
Допустим, в этом казусе заимодавец и в самом деле был жуликом, действующим по сговору с мужем. Но ведь то же самое сформулированное высшей инстанцией правило, делающее практически невозможной победу истца, теперь будет применяться нижестоящими судами и к добросовестным заимодавцам в сотнях или тысячах других дел!
Стоит отметить, что во многих юрисдикциях, где существует общая совместная собственность супругов, действует обратная презумпция: пока не доказано наличие одного из установленных правом исключений, долг любого из супругов, возникший во время брака, считается «совместным»9.
Это гораздо более логично, ведь приобретённое на заёмные деньги имущество, вообще говоря, попадает в общую собственность супругов. Раз так, у кредитора должна быть возможность обратить взыскание на общее имущество.
Если по каким-то причинам долг следует считать отдельным, именно заинтересованный супруг должен это доказывать. Если же кредитор – жулик, то тогда именно это надо доказать, и в этом случае, разумеется, он ничего не получит (презумпции и стандарты при доказывании обмана – отдельная тема).
Общие обязательства в банкротстве
В случае банкротства супруга, являющегося формальным должником по «совместному» долгу, ситуация дополнительно осложняется. Определение правил полного или частичного погашения общего долга из общего и отдельного имущества супругов становится довольно головоломной задачей.
В Законе о банкротстве (п. 7 ст. 213.26) рассказывается, что нужно делать с общим имуществом супругов при банкротстве одного из супругов. Если вкратце, его надо продать с торгов, причём второй супруг при желании может участвовать в торгах в качестве покупателя. После продажи имущества половина выручки включается в конкурсную массу, а другая половина передаётся второму супругу.
(Тут возникает вопрос: а не лучше ли было бы продать половину общего имущества и все вырученные деньги передать в конкурсную массу? Такой вариант законом не предусмотрен. Однако в некоторых случаях второй супруг может потребовать раздела общего имущества до его реализации10. Тогда при отсутствии общих долгов его половину имущества продавать с торгов не будут.)
Далее, если у супругов есть «общие обязательства» – а именно этот случай нас интересует – действуют особые правила.
«Если при этом у супругов имеются общие обязательства (в том числе при наличии солидарных обязательств либо предоставлении одним супругом за другого поручительства или залога), причитающаяся супругу (бывшему супругу) часть выручки выплачивается после выплаты за счет денег супруга (бывшего супруга) по этим общим обязательствам.»11
Обратим внимание: авторы нормы заботливо уточняют, что в понятие «общих обязательств» они включают в том числе и те обязательства, которые я выше называл «солидарно-общими» и «субсидиарно-общими» (как видим, иногда последние всё-таки считают «общими»). Но, надо полагать, прежде всего в это понятие входят «совместно-общие» обязательства, то есть обязательства, подчинённые режиму п. 2 ст. 45 СК.
В 2018 году Пленум ВС предпринял попытку – на мой взгляд, довольно удачную – разъяснить эту норму более простыми словами. У него получилось следующее.
«В деле о банкротстве гражданина учитываются как требования кредиторов по личным обязательствам самого должника, так и требования по общим обязательствам супругов. Погашение этих требований за счет конкурсной массы осуществляется в следующем порядке. Сначала погашаются требования всех кредиторов, в том числе кредиторов по текущим обязательствам, из стоимости личного имущества должника и стоимости общего имущества супругов, приходящейся на долю должника. Затем средства, приходящиеся на долю супруга должника, направляются на удовлетворение требований кредиторов по общим обязательствам (в непогашенной части), а оставшиеся средства, приходящиеся на долю супруга должника, передаются этому супругу … .»12
Таким образом, согласно обсуждаемой норме, при наличии «общих» (в указанном смысле) обязательств после продажи общего имущества супругов соответствующим кредиторам уходит сперва половина выручки, причитающаяся супругу-банкроту, а если этих денег не хватило, производятся платежи из половины, причитающейся второму супругу. Если от этой второй половины что-то осталось, второй супруг этот остаток забирает.
Важнейший для практики вопрос – а что делать, если и второй половины выручки от продажи общего имущества не хватило для погашения «общего» долга? Однако на этот вопрос обсуждаемая норма не отвечает. Надо полагать, недоплаченная по «общему» обязательству сумма остаётся долгом второго супруга перед кредитором. Если он не платит, кредитор может подать заявление и о его банкротстве тоже (что и произошло в рассматриваемом далее деле).
Дело о банкротстве Темниковой (2022)
Теперь, вооружённые всеми этими познаниями, обсудим упомянутое выше определение Судебной коллегии ВС РФ по экономическим спорам.
Фабула дела довольно близко напоминает казус, рассмотренный в обзоре 2016 года. Основная разница состоит в том, что и муж, и жена (тоже уже разведённые) находятся в банкротстве. Именно поэтому дело на этот раз попало не в гражданскую коллегию, а в экономическую. Однако исход его оказался практически тем же: заимодавец проиграл.
Муж взял взаймы 10 млн. рублей и не отдал. Районный суд взыскал с него долг с процентами (почти 12 млн.), а арбитражный суд объявил его банкротом. После этого супруги развелись.
В процессе о банкротстве мужа арбитражный суд признал долг перед заимодавцем «общим» долгом супругов. Удалось ли кредитору получить хоть что-то в банкротстве мужа, в судебном акте не сообщается.
Впоследствии суд общей юрисдикции, деливший имущество супругов при разводе, разделил между ними также и долг по займу (поровну). Однако суды впоследствии признали, что такое разделение долга в отсутствие согласия кредиторов связывает лишь самих супругов (на этот счёт есть разъяснение Пленума ВС)13.
Между тем заимодавец14, ссылаясь на судебное признание долга «общим», обратился в арбитражный суд с заявлением о признании жены банкротом и о включении в реестр своего требования на полную сумму долга (12 млн.). Суды трёх инстанций без колебаний удовлетворили требование.
Коллегия ВС не согласна с нижестоящими судами. Для опровержения их выводов Коллегия выдвигает следующий тезис.
«Признание обязательств супругов общими не является основанием для возникновения солидарной обязанности по погашению общей задолженности. Последствием признания обязательства общим в силу положений пункта 2 статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации является возникновение у кредитора права на обращение взыскания на общее имущество супругов.»
Кроме того, по словам Коллегии, разъяснения Пленума ВС (вкратце упомянутые выше) насчёт непротивопоставимости разделения общего долга супругов кредиторам, не давшим на это согласия, касаются лишь «исполнения солидарной обязанности супругов». Может показаться, Коллегия намекает, что поскольку в данном случае солидаритет отсутствует, то решение суда о разделении общего долга связывает кредиторов (что кажется очень странным).
Коллегия также сообщает, что установленная законом «презумпция согласия с действиями другого супруга по распоряжению общим имуществом» не означает, что у жены возникают обязательства по долгам мужа перед третьими лицами.
Вывод Коллегии – судебный акт о признании обязательства мужа «общим обязательством» супругов не является «решением суда, подтверждающим требование кредитора по денежному обязательству» жены для целей её банкротства.
Коллегия не стала отправлять дело на новое рассмотрение, а разрешила спор по существу. Она признала заявление заимодавца «необоснованным» и прекратила производство по делу о банкротстве жены.
Обсуждение мотивировки
Содержательная часть мотивировки Коллегии в этом деле (состоящая буквально из нескольких фраз) выглядит довольно невнятно. Рассмотрим с некоторой степенью пристальности её ключевой абзац, полностью процитированный выше.
Первая фраза в этом пассаже («признание обязательств супругов общими не является основанием для возникновения солидарной обязанности по погашению общей задолженности») не вызывает возражений, если под «общими обязательствами» в ней понимаются и «солидарно-общие», и «субсидиарно-общие», и «совместно-общие» обязательства супругов. (Именно так термин «общие обязательства» понимается в Законе о банкротстве, но не в Семейном кодексе.)
В самом деле, истинно солидарная обязанность возникает лишь для «солидарно-общих» долгов (супруги-созаёмщики и т. п.). В остальных случаях, в том числе для займов «на нужды семьи», солидаритета нет, но действуют специальные правила, предписанные СК и Законом о банкротстве.
Остаются, правда, смутные сомнения насчёт того, какие же именно обязательства супругов Коллегия именует «общими». Не исключено, что речь идёт лишь о «совместно-общих» долгах супругов (где формальным заёмщиком является один из супругов). Но и в этом случае приведённая фраза тоже формально корректна.
Вторая фраза в этом пассаже («последствием признания обязательства общим … является возникновение у кредитора права на обращение взыскания на общее имущество супругов») как минимум неудачно сформулирована, а как максимум – ошибочна. Ведь упомянутое специальное правило, предписанное СК, состоит не в том, что взыскание обращается на общее имущество (и на этом точка), а в том, что взыскание обращается на общее имущество, а при его недостаточности – на отдельное имущество обоих супругов солидарно.
Можно было бы опять счесть это всего лишь неудачной формулировкой, не претендующей на изменение установленных законом правил. Однако практически сразу же после этого Коллегия делает окончательный вывод, что требование заимодавца к жене является «необоснованным». Ни слова о судьбе общего имущества супругов и о его достаточности или недостаточности при этом не говорится. Возникает удивительный вопрос: а дочитали ли судьи Коллегии до конца формулировку п. 2 ст. 45 СК?
Возможно, Коллегия подразумевала, что заимодавцу нужно сперва «просудить» требование к жене в отдельном процессе, в котором суд разберётся с судьбой общего имущества и определит, какая часть долга осталась непогашенной после банкротства мужа, и лишь после этого подавать заявление о банкротстве жены. Если так, это многое объяснило бы (хотя и не совсем понятно, почему нельзя решить те же вопросы в процессе установления требований в банкротстве). Но тогда имело смысл об этом сказать прямо.
Пока же решение Коллегии выглядит как указание на абсолютную невозможность для заимодавца предъявить претензии жене по общему долгу супругов – что, разумеется, абсурдно.
Довольно странно выглядит и тезис Коллегии о том, что правило о непротивопоставимости кредиторам раздела общего долга касается лишь солидарных обязательств супругов.
В разъяснении Пленума, на которое Коллегия ссылается, и в самом деле обсуждается раздел долга по «солидарной обязанности» супругов. Но здравый смысл подсказывает, что ровно то же самое должно касаться любых видов общих долгов супругов, в том числе займов «на нужды семьи».
Что касается тезиса о том, что презумпция согласия с действиями супруга по распоряжению общим имуществом не означает ответственности жены по долгам мужа перед третьими лицами, нечто подобное говорилось в обсуждавшемся выше обзоре от 2016 года.
Однако и в данном случае тоже неясно, какое это имеет отношение к делу. Ведь нижестоящие суды основывали своё решение не на каких-либо презумпциях, а на судебном признании долга «общим» в отдельном процессе (надо полагать, там суд установил, что деньги были использованы «на нужды семьи»). Это признание никем не оспаривалось и, видимо, остаётся в силе.
***
Таким образом, если принимать мотивировку определения за чистую монету, из неё можно сделать два довольно удивительных вывода.
1. Если долг одного из супругов признан «общим», взыскание по нему может быть обращено, помимо имущества формального заёмщика, лишь на общее имущество супругов. К отдельному имуществу второго супруга претензий быть не может!
2. Если суд при разводе разделил долг между супругами, этот раздел непротивопоставим кредитору, не давшему на него согласие, лишь в том случае, когда речь идёт о солидарном долге (супруги-созаёмщики). А когда речь идёт о общем долге в смысле семейного права (формальным заёмщиком является один из супругов), это правило неприменимо!
Как явствует из всего вышеизложенного, эти тезисы абсолютно ошибочны, поскольку не соответствуют ни букве закона, ни разъяснениям высших судов, ни здравому смыслу.
Вероятно, Коллегия ничего такого и не имела в виду, просто плохо продумала текст своего определения. Но получилось то, что получилось.
Так или иначе, исход дела представляется как минимум очень плохо мотивированным (а как максимум – грубо ошибочным).
Что надо было делать
Как же на самом деле следовало разрешить этот казус?
Понятно, что мы с вами не знаем всех нюансов дела, так что разрешить дело по существу у нас не получится. Однако кое-что представляется в достаточной степени ясным.
На первый взгляд решение нижестоящих судов (утвердивших требование кредитора по общему долгу к жене после неоплаты долга мужем-банкротом) кажется совершенно правильным. Без серьёзных оснований отменять его не следовало.
В определении Коллегии таких оснований, честно говоря, не усматривается. Но, возможно, мы не всё знаем, и какие-то невидимые нам детали зародили у Коллегии легитимное сомнение в правильности решения нижестоящих судов. Тогда ей следовало указать на эти детали в своём судебном акте. Ведь суды прямо по букве процессуального закона обязаны приводить в судебном акте мотивы своего решения – естественно, реальные, а не фиктивные.
Если Коллегия сомневалась в реальности долга, именно этот вопрос следовало обсуждать и, в конечном счёте, разрешать по существу. Жульничество с расписками случается, но, насколько мы знаем, в этом деле ни о чём подобном речи не шло.
Если Коллегия сомневалась в том, что суд в банкротстве мужа корректно признал долг «общим», именно это вопрос надо было обсуждать. Тогда следует разобраться, есть ли возможность обжаловать это решение. Если такой возможности нет, то нужно определить, является ли это решение преюдициальным для целей банкротства жены. При наличии правовой возможности можно передать вопрос об общности долга нижестоящим судам для нового рассмотрения по существу (суды должны будут установить, использованы ли заёмные деньги «на нужды семьи»).
Если Коллегия согласна, что долг общий, но считает, что ещё не исчерпаны возможности по его погашению за счёт отдельного имущества мужа или общего имущества супругов (при его наличии), следовало так и сказать. Тогда к вопросу о банкротстве жены можно вернуться после исчерпания таких возможностей.
Если Коллегия считает, что погашению общего долга из общего имущества препятствует судебное решение о разделе имущества супругов, следует обсудить вопрос о том, насколько этот раздел связывает кредиторов. Даже если формально и связывает, у кредиторов должна быть возможность оспорить этот раздел на банкротных основаниях. После успешного оспаривания общий долг может быть погашен за счёт общего имущества, а при недостаточности последнего можно вернуться к вопросу об ответственности жены по общему долгу.
Если Коллегия считает, что до подачи заявления о банкротстве жены требование к ней надо «просудить» в отдельном процессе, надо было так и сказать. Возможно, в этом и есть некоторый смысл: суд в таком процессе сможет детально исследовать вопрос о судьбе общего имущества и о том, какая часть долга осталась непогашенной после банкротства мужа.
Если Коллегия считает, что жена должна заплатить по общему долгу не всю сумму, а только половину (в соответствии с судебным решением о разделе долга), это надо всерьёз обосновывать. Формальная ссылка на то, что в разъяснении Пленума (о непротивопоставимости раздела долга не давшим на него согласие кредиторам) упомянуты лишь солидарные обязательства, не выглядит убедительной.
Об истинных мотивах решения нам остаётся лишь догадываться. Хуже всего, если Коллегия ни о чём таком не задумывалась, а просто интуитивно решила дело в пользу жены, а затем обосновала своё решение первыми попавшимися под руку аргументами. В этом случае никаких рекомендаций я дать не возьмусь…
Выводы
Экономическая коллегия ВС принимает множество замечательных решений по банкротным делам. Некоторые из них становятся настоящим прорывом в банкротном праве. Увы, об обсуждаемом решении такого сказать нельзя. Оно скорее дополнительно запутало ситуацию с погашением общих долгов супругов, чем внесло какую-то ясность в этот вопрос.
Некоторые формулировки Коллегии кажутся явно ошибочными, а общий исход дела – очевидно несправедливым.
Стоит подчеркнуть, что я ничего не знаю о конкретных фактах этого дела и ориентируюсь лишь на текст судебного акта. Но только этот текст и имеет значение для всех участников оборота, за исключением лишь самих участников дела.
***
В этом деле экономическая коллегия ВС в некотором смысле продолжает тренд, заданный гражданской коллегией ВС в том деле, что было включено в обзор от 2016 года. В обоих случаях шла речь об ответственности жены по долгам, где формальным должником является муж, после развода супругов. В обоих делах ВС решил дело в пользу жены.
Гражданская коллегия в своё время установила почти непреодолимое бремя доказывания для заимодавца, желающего доказать, что долг является общим. Экономическая коллегия в рассматриваемом банкротном деле отказывается поддержать требования заимодавца к жене по долгу, который уже признан общим в судебном порядке. (А ведь обычно экономическая коллегия занимает скорее «прокредиторские» позиции в банкротных делах!)
Фабула рассмотренного Коллегией дела чрезвычайно проста и абсолютно типична. Кредитор по долгу мужа, в судебном порядке признанному общим, после непогашения долга мужем предъявляет своё требование жене. Однако Коллегия объявляет, что по общим обязательствам взыскание надо обращать на общее имущество супругов (которое то ли есть, то ли его нет). В итоге Коллегия оставляет кредитора ни с чем, отвергнув его заявление о банкротстве жены. Независимо от нюансов мотивировки, такой исход дела представляется крайне неудовлетворительным.
Что касается мотивировки, Коллегия объявляет, что последствием общности обязательства супругов является «обращение взыскания на общее имущество супругов». Если читать это буквально, можно сделать вывод, что требования кредитора по общему долгу супругов вообще не могут быть предъявлены отдельно тому супругу, который не является формальным заёмщиком. Этот вывод, разумеется, абсурден – но можно предположить, что именно в таком духе воспримут это определение многие нижестоящие суды.
Если додумать ещё пару страниц мотивировки за Коллегию, резолютивную часть определения можно было бы как-то примирить с правом и справедливостью. Возможно, Коллегия имела в виду, что взыскание надо вначале обращать на общее имущество, а потом уже на имущество жены? Возможно, она намекает, что кредитору надо было сперва просудить своё требование к жене, а потом уже подавать заявление о её банкротстве? Если так, исход дела начинает казаться более осмысленным. Но всё это домыслы, а в самом определении ничего такого нет.
Может создаться впечатление, что судьи Коллегии сразу же «на глазок» решили, что в рассматриваем споре им симпатична жена, а не заимодавец, и затем наскоро набросали мотивировку к этому результату, не особенно сообразуясь с законом и здравым смыслом. Пусть даже это впечатление обманчивое, но так или иначе, мотивировка в этом определении явно не удалась.
В некотором смысле плюсом этой мотивировки является именно её краткость и невнятность. Ввиду этого нижестоящим судам будет сложнее использовать формулировки Коллегии для обоснования аналогичных решений против кредиторов по общим долгам.
А ведь такие решения могут быть чрезвычайно вредными для гражданского оборота. Кто захочет давать деньги в долг мужу, если купленное на заёмные деньги имущество становится общим имуществом супругов, но требование об уплате долга жене предъявить практически невозможно? (Во всяком случае, после развода и раздела имущества, как в данном деле.)
***
Ну а теперь – к практическим выводам.
Это определение представляет собой чрезвычайную опасность для всех потенциальных заимодавцев (включая банки), дающих деньги состоящему в браке заёмщику. Ситуация дополнительно осложняется тем, что не всегда можно узнать, что заёмщик состоит в браке (скажем, когда он вступил в брак за рубежом).
Что если супруги, например, накупят на заёмные деньги имущества, а потом разведутся и разделят имущество? Судя по этому определению, заимодавец, скорее всего, сможет предъявить претензии лишь к формальному заёмщику. Тогда даже если всё купленное на заёмные деньги имущество сохранилось в неприкосновенности, заимодавец сможет обратить взыскание лишь на его половину (и хорошо, если окажется, что у супруга-должника есть ещё какое-то имущество).
Ранее ВС уже возложил на заимодавца весьма тяжёлое бремя доказывания общности долга супругов. Теперь же оказывается, что даже если это бремя удалось преодолеть, и долг в судебном порядке был признан общим, то это ещё ничего не значит.
По словам Коллегии, общность долга не означает «возникновения солидарной обязанности по погашению общей задолженности». Это ещё куда ни шло (обязанность в этом случае действительно не вполне солидарная), но из этого Коллегия сразу делает вывод о «необоснованности» требования заимодавца к жене.
Мотивировка решения Коллегии довольно невнятная, но, несомненно, это решение подвигнет нижестоящие суды на многочисленные отказы в требованиях заимодавцев в сходных ситуациях.
Плюс к этому Коллегия (вроде бы) поставила под сомнение правило о непротивопоставимости раздела общих обязательств тем кредиторам, которые не давали на это согласие. Эта идея также несёт очевидные риски для заимодавцев.
Давая возможность одному из супругов «стряхнуть» общий долг, Коллегия фактически позволяет ему безнаказанно обогащаться за счёт ни в чём не повинного заимодавца.
***
Что же могут противопоставить этому заимодавцы, в том числе банки? Я бы посоветовал следующее.
1) Требовать дополнительного обеспечения долга (залог, поручительство).
2) Тщательнее проверять, состоит ли заёмщик в браке.
3) Если состоит, привлекать второго супруга к заключению договора в качестве созаёмщика (тогда обязательство изначально будет солидарным, что, видимо, снимет проблему).
4) В случае судебного спора по возможности не напоминать судьям о существовании обсуждаемого судебного акта (благо, он не имеет формальной прецедентной силы).
5) Если о нём вспомнит противная сторона, ссылаться на то, что определение Коллегии было принято на основании уникальных фактов дела, а в вашем деле факты совсем другие.
6) И, наконец, пытаться убедить судей, что Коллегия вовсе не имела в виду того, что она написала в мотивировочной части данного определения, а имела в виду что-то совсем другое, доброе и светлое…
==================
1Определение СКЭС ВС РФ от 19.12.2022 № 309-ЭС22-16470 по делу № А71-2503/2021 (банкротство Темниковой).
2См. обсуждение дела: Васильева Н. Общие обязательства супругов: кого можно банкротить, а кого нет и когда? // Закон.ru. 27.12.2022. https://zakon.ru/blog/2022/12/27/obschie_obyazatelstva_suprugov_kogo_mozhno_bankrotit_a_kogo_net_i_kogda.
3См., например: Joint Debt Help & Advice // Creditfix. https://www.creditfix.co.uk/help-with-debt/joint-debt/.
4См., например: What Is Community Debt? // Upsolve. 2022. https://upsolve.org/learn/community-debt/. Правила обращения взыскания на различные имущественные массы по таким долгам в США несколько отличаются от российских.
5См. также: Будылин С.Л. Все мы делим пополам. Банкротство граждан и семейное имущество в России и за рубежом // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. № 4. С. 90-126.
6Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.04.2016). П. 5 раздела «Судебная коллегия по гражданским делам» (Определение № 5-КГ14-162).
7Определение СГКД ВС РФ от 03.03.2015 № 5-КГ14-162.
8См. ч. 4.1 ст. 198 ГПК РФ («В мотивировочной части решения суда могут содержаться ссылки … на обзоры судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденные Президиумом Верховного Суда Российской Федерации»). Аналогичную норму см. в п. 3 ч. 4 ст. 120 АПК РФ.
9См., например: NM Stat § 40-3-9 (2019). https://law.justia.com/codes/new-mexico/2019/chapter-40/article-3/section-40-3-9/. (Закон штата Нью-Мексико, определение «отдельного» и «совместного» долга супругов.)
10См.: п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 48.
11П. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве.
12Абз. 1 п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 48.
13См.: абз. 3 п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 48.
14Заимодавцем в данном случае была была женщина – но, кажется, к этому термину в русском языке нет феминитива.